Официальный сайт Максимильяна Преснякова

- Вот это - интересная история, - вставил Гурий. А я продолжил:

- И посреди этого треугольного луга стоит будто бревенчатая заброшенная хата, почернела от времени, но с вполне целой крышей. В первую очередь мы стали обмерять с помощью приборов напряженность поля  по лугу: я с помощью своего, Гурий с помощью своего, Ануфрий мерил всё рамками, Митрофан занимался визуальными исследованиями и отмечал у себя в записной книжке особенности растительного покрова в разных местах исследуемой местности. И стала вроде бы у нас всех подтверждаться информация, что наибольшее напряжение энергетических полей сходятся в районе хаты. Зашли мы в хату. Полы в ней целые, из массивнейших досок, стёкла на окнах все на месте, но ничего нет, никакой мебели, даже деревянного ящика завалящего, пустая хата. «Здесь и заночуем разок», - предложил Митрофан. Стали мы мерить перво-наперво своими приборами. И точно - не напрасно. Вожу я своим тестером, и прямо почти вырисовываются энергетически напряжённые области. Одна петля от потолка идёт вниз по диагонали к полу, другая на неё накладывается, третья сверху откуда-то изгибается и накладывается на две предыдущие. Все петли находятся в разных плоскостях И всё это «сворачивается» в весьма прихотливый узел. Я бы сказал, прямо знаки какие-то получаются. И сплетаются эти знаки в некий простой, но «узорный» финт. И напряженность поля по выявленным участкам почти максимальная. Здесь, в хате, мерил я так тщательно и детально, что не заметил, как прошло много времени, и начало уже смеркаться. Митрофан наши комментарии будто бы в журнал наблюдений заносит, но уже совсем темно стало. Писать не сподручно. Зажгли вы припасённые свечи, расставили по полу, а Гурий всё со своим прибором работает. И говорит, наконец: «Сначала, думал, мне показалось, а теперь точно, ребята, понял - напряжение энергетического поля в этом месте постепенно растёт». «Это - видимо, от нашего присутствия,» - решил Митрофан. «Здесь место точно колдовское, а может и культовое, - продолжая смотреть на свои вращающиеся рамки, произнёс Ануфрий почти шёпотом. - Сейчас, может, сюда какие-нибудь колдуны ещё явятся…»

А я всё смотрю в окна в сторону озера, почти совсем стемнело уже, и заметил я там, на берегу у высокой травы какое-то движение. «Гасите свечи!» - говорю, а сам потушил пару около себя и поближе к окну подошёл. Вижу: идут трое тёмных силуэтов от берега, и непонятно даже - местные ли жители, или какие другие «существа» человеческого роста. И откуда они только взялись? «Сейчас они дом будут проверять», - прошептал Ануфрий. И точно. Двое подошли вплотную, стали заглядывать внутрь через окна. А у нас ещё темнее, чем снаружи. Мы застыли на своих местах. Нас сквозь стёкла снаружи «таким макаром» не разглядишь. А я всё пытался рассмотреть, что за лица к нам заглядывают, человеческие ли? Вроде, показалось, что человеческие. Или показалось? Заходить внутрь подозрительные фигуры не стали, пошли дальше.

Посмотрел будто Гурий ещё раз на свой прибор и всполошился. «Слушайте, ребята. Напряжение поля таково, что тикать надо отсюда сейчас же. Если не «рванёт», то прямо и не знаю, что может произойти. Мы все как-то сразу этим слова поверили, потому что и так были уже напряжены после сумеречных визитеров. Схватились было за не распакованные пока рюкзаки, а тут и началось. Сверху затрещало, загрохотало. Сначала, проломив потолок, упал один увесистый булыжник. За ним посыпались с грохотом и мельче, и крупнее, проломили пол. «Метеорный поток! Спасайся!» - воскликнул Гурий, и мы, отрезанные камнепадом от входа и чувствуя, как пол быстро куда-то к центру проваливается, а стены наклоняются, мы стали бить оконные стёкла и лезть наружу. Мы лезем, а к нам уже тянутся руки помощи и слышно: «Давайте, ребята, быстрее! Давайте!» В общем, помогли нам, вытащили сквозь обваливающиеся окна. Оказалось - местные рыбаки. И это они мимо хаты в сумерках проходили. «Угораздило же вас, ребята, в эдакое место забраться, - говорят. - Может, и в живых бы не остались, промедлили бы хоть минуту». Отошли мы шагов на десять, а хата прямо под землю вся и ушла. Несколько камней ещё небольших с неба упало. Не булыжники уже, а так, галька. И на месте хаты болотце небольшое в яме, и только пузыри хлюпают. И всё бы ничего, но пару рюкзаков там в хате и осталось, а с ними и мой прибор. Сейчас бы померить им округу, запротоколировать результаты… А Гурий свой прибор умудрился с собой захватить, уже настраивает. «Слушайте, - говорит, - конечно зона аномальная, но не зашкаливает как раньше». Тут Митрофан потряс в воздухе рукой с зажатой в ней тетрадкой и говорит, мол, главное, что записи не потерялись. А что дальше было, как будто и не помню. Может, проснулся.

- Да уж, - хмыкнул Митрофан. - Завидую прямо. Мне, вроде бы ничего такого интересного и не снится. Да я почти сразу и забываю всё, даже и припомнить не могу зачастую, снилось ли что.

- А как выглядели эти приборы, их панельные доски? - заинтересовался Гурий.

Я пожал плечами. Он с сожалением вздохнул. Мы помолчали немного, любуясь улетающими вверх искрами, когда Ануфрий нарочно начинал ворочать поленьями. Митрофан разлил по кружкам порции ароматного какао. Кто не пил на лоне дикой природы какао, тот, видимо, не понимает, что ни кофе, ни чай, ни даже глинтвейн не могут создать в этой обстановке такого энергичного и в то же время задушевного и спокойного настроения, как кружка в меру сладкого какао!

- В снах может много что забавного присниться, - продолжил я после недолгого молчания. - Но я думаю, что схема энергетических и силовых линий в снах часто на что-то указывает почти напрямую,  возможно, копирует реальное расположение этих линий в некоей ситуации. Надо только понять, что это за указание.

- Ну, то, что виденная тобой конфигурация силовых линий не совпадает с той, что можно обнаружить на этой поляне, в этом я уверен. И мерить даже не буду, - заметил Гурий. - Здесь возникает другое соображение: возможно, что эти поляны могли появиться в результате бомбардировки поверхности земли из космоса сравнительно небольшими плазмоидами. Случается такое событие сравнительно не часто, поэтому и не исследовано. А в районе Сасово рванул недетский по размеру плазмоид, поэтому и стёкла повылитали у окрестных домов, и воронка образовалась, заметьте, без следов метеорита или какого-либо взрывчатого вещества, хотя бы той же селитры, которую, случаются складывают под открытым небом прямо небольшими курганами. Но здесь возникает другое соображение: значительные искажения геомагнитного фона могут изменять восприятие человека, сказываться на качестве ощущений, на его интеллектуальные свойства, наконец. Таким образом, некие необычные истории о происшествиях и всяких странных событиях могут быть результатом «считывания» непосредственно мозгом, как антенной, или органами чувств некоей информации, которая заключена в узорах искажений силовых линий. Передвигаясь в пространстве, мы, как магнитная головка магнитофона, соприкасающаяся с магнитной лентой, невольно воспроизводим последовательность колебаний и непроизвольно же суммируем их в некую последовательность. И таким образом, какие-то фантазии, возникающие в пути и какие-то видения могут нести в себе: во-первых, информацию о конфигурации силовых полей в некоей местности, а во-вторых, частично расшифровывать эту информацию на язык понятных человеку образов. Но только - частично, подчёркиваю это.

- Здорово ты загнул! - восхитился Ануфрий. - Я бы так лихо свои мысли сформулировать не смог. Но что ты можешь сказать, или вернее, сможешь ли ты хотя бы частично прокомментировать информацию, которая содержится в одной истории, будто бы случившейся в здешних местах…

Гурий подался вперёд и сделал сосредоточенное выражение на лице. Митрофан продолжил как будто безучастно шевелить в угольях палкой, но одним ухом развернулся к Ануфрию.

- Случилось это ещё до того, как в здешних местах стали проводить мелиоративные работы, ну, может, лет сто назад, или чуть пораньше. Болот вокруг было куда больше, деревни по дюнам и теперь стоят, а тогда и тропки, и немногие дороги тоже по дюнам проходили. От одной дюны к другой мог пойти только человек отчаянный, или хорошо знающий брод или тропу в болоте. В Криушах это было, в Малиновке или в Рябиновке - не помню. Это мне грибник поведал, когда мы с отцом ходили за чернушками и остановились в середине дня на перекус. Подошёл к нам грибник, попросился рядом присесть за компанию и за бутербродами рассказал историю.

Было у вдовы Марфы двое детей: Акулина и Устин. Не малые, вроде как, и не большие. Ну и отправились они под конец лета по грибы. Все дюны и тропки окрестные были им хорошо известны, а дети - не шаловливые. Отпустила их Марфа в лес, наказала быть к полудню, а сама по хозяйству что-то хлопотала. И к полудню они не вернулись, и к вечеру дело идёт, а детей всё нет. Всполошилась Марфа, побежала в ту сторону куда дети ушли. По одной дюне пробежала, по другой - нет никого. Звала в голос - не откликаются. Всё дальше уходила кругами, уже смеркаться стало. И тут одолел её сон. Такой нестерпимый, что опустилась она на землю и заснула. И снилось ей, будто подходит она к краю дюны, а дальше - топь непролазная. Кочки кругом, коряги, даже деревья не растут. Зовёт она своих детей, зовёт, будто надеется, что из-за топи откликнуться могут. А они не откликаются. И тут говорит ей сама топь, то есть в болоте открывается как бы огромный рот и говорит: «Пошли твои детушки тайной тропой на сокрытый остров. Там их и ищи. И укажет тебе эту тропу явный знак». Проснулась Марфа, вспомнила сон, пошла вдоль края болота. А уже совсем стемнело. И видит поодаль в болоте стоит большой корявый пень и как будто полыхает синим пламенем…»

Тут что-то затрещало и зашуршало в стороне поляны. И Митрофан сильно вздрогнул.

- Уж не кабан ли? - всполошился Анурий и стал выбирать из костра горящую палку помассивнее.

Гурий ухватил топор и привстал.

- Надо бы на всякий пожарный случай деревья с сучками пониже приглядеть, - попытался он пошутить, но шутка вышла, вроде, не очень удачной.

Я направил светодиодный фонарик в строну поляны. Пятно света выхватило ближайшие деревья, но и даже те, что росли на той стороне поляны немного как будто бы проявились. Никаких достаточно крупных силуэтов на поляне как будто не двигалось. Митрофан взял свой фонарь, ещё помощнее, и приблизился к поляне. Я тоже встал и двинулся за ними.

- Да никого здесь нет, - прокомментировал Митрофан.

И они уже вдвоём с Гурием прогулялись немного по краю леса. Вернулись они быстро, неся в руках большой фыркающий и дёргающийся время от времени комок иголок.

- Вот какого разведчика послал лес к нашему очагу, - со смешком продемонстрировал свою находку Гурий, располагая большого ежа подальше от костра, но в поле его света. - Что ты там, Ануфрий, рассказывал?

- А я что-то рассказывал? - удивился Ануфрий. - Я ничего не рассказывал. Я только слушал.

- Да брось шутить, - начал уже я. - Про горящий пень. Что там дальше было. Ну, рассказ грибника.

- Какой такой пень? И какой грибник? Вы что, шутите что ли? - на лице Ануфрия было нарисовано неподдельное удивление.

- А ты, Митрофан, помнишь про пень, про грибника. - обратился я  другую сторону.

Митрофан ненадолго задумался.

- Про грибника помню, про пень - нет.

- Да вы что ребята, разыгрываете нас? - всполошился Гурий. - это вы бросьте! Это - не смешно.

- Да это вы нас разыгрываете, - по тону голоса Ануфрия можно было заметить, что он готов обидеться.

- Слушайте, давайте отдыхать, - решил я разрубить гордиев узел ситуации.

- И то верно. Засиделись мы. Несём всякую околесицу, - неожиданно быстро согласился со мной Гурий…

Утро выдалось туманное, но не шибко холодное. Когда я вылез из палатки, Гурий уже колдовал над костром, стараясь чтобы он побыстрее разгорался, а туман уже оторвался от земли и поднимался, путаясь в ветвях берёз, подгоняемый теплым дымком. На удивление все встали почти как по команде. И вскоре все вчетвером мы собрались за чаем у костра. Пламя уже горело ровно, а не как в самом начале, быстро «съедая» кору толстых отсыревших берёзовых веток и неожиданно угасая…

Продолжение рассказа на следующей странице. Читать.