Официальный сайт Максимильяна Преснякова

Отгул

        «Я - Тарм. Я здесь»,- Тарм открыл и закрыл глаза. Ничего не изменилось, мир продолжал своё движение. Ветви деревьев чуть заметно колыхались, а листва на их верхушках трепетала от лёгкого ветра. «Я - Тарм, потомок двух родов, Вари и Нуу, потомок Большого Вари Орла.» Тарм в этот момент припоминал всегда одного из своих предков, на этот раз вспомнился прапрадед. Тарм постоял на месте ещё немного, пытаясь уловить взглядом движение ленивых облаков, а облака были сегодня действительно чрезмерно пухлы и чрезмерно ленивы, и неспешно зашагал по эстакаде дальше. Сегодня очень хотелось прогуляться именно пешком, немного размяться перед началом работы. Передвигаясь именно таким образом, можно было останавливаться в любом месте и смаковать оттенки нового прямо в этот миг нахлынувшего настроения, предаваясь этому настроению полностью, без остатка, можно было по свойски здороваться со знакомыми деревьями. И каждый момент такой прогулки мог щедро дарить искры утреннего воодушевления.

        Здесь, у этого старого дуба, Тарм всегда останавливался, если шёл этой дорогой, и каждый раз обретал в душе образ значимости момента, испытывая почти что благоговение, которое чувствовали, должно быть, и его далёкие предки с наивной детской верой обожествлявшие природу. Тарм понимал, как и они, предки, что эти мгновения естественного живого эмоционального накала, может быть, самые важные мгновения жизни, но хорошо известное Тарму понимание природы предками было для него самого всего лишь бережно хранимым драгоценным наследием. И всё же это были блаженные мгновения. Эти мгновения не были доступны ни когда он нёсся к рабочему корпусу в удобном эргономичном кресле маленького уютного вагончика транспортёра, ни когда гнал по окружной дороге на веломобиле, ни когда летел с разгонной площадки живым снарядом, приземляясь на крыше рабочего корпуса на парашюте. В каждом из способов прибыть на работу было своё неоспоримое преимущество, но пешая прогулка была всё же естественней для души и тела и более пластичной по впечатлениям. Маршрут можно было варьировать почти до бесконечности, блуждая по тропинкам зелёных рекреационных зон, а идя по горизонтальным как гладь стоячей воды эстакадам, расположенным выше лесных зарослей, можно было бросать взгляды в пронзительной голубизны дали, открывавшиеся то здесь, то там между верхушек деревьев, на отблески зеркал ручьёв, речушек и прудов.

        Перед рабочим корпусом Тарм замедлил шаг. Ещё один человек торопливо обогнал его и скрылся за дверью главного входа.

        «Как славно, - подумалось Тарму, - что здесь никогда не бывает толпы». Но мысли его тут же устремились в другое привычное русло. Именно сейчас и ни минутой позже следовало решить, стоит ли пытаться наложить на процесс четвёртое виртуальное пространство. Там, в процессе работы, будет уже не до принципиальных решений, там надо будет действовать, и действовать максимально быстро и эффективно.

        Время, когда на пике популярности были простые виртуальные системы, использующие своё мнимое восьмимерное пространство только для ориентации оператора, прошло. Теперь характеристики каждой точки «виртуала» находились в прямой связи с динамическими процессами, а чисто виртуальное пространство расширилось качественно, вобрав в себя все доступные сенситивные каналы человека, как реально органические, так  и потенциированные. Объём проходящей информации, таким образом,  через оператора возрос на несколько порядков, Возможности кластерного управления посредством импульсных ламинарных систем - тоже. Оператор теперь сидел на рабочем месте как будто расслабившись в кабинете релаксации, но какие информационные бури проходили при этом по микропроцессорам, какое неимоверное количество технологических шагов совершалось под непрерывным контролем человеческого сознания, человеческой воли!

       Тарм каждый раз чувствовал тонкие струйки восторга, когда приближался к корпусу. Эти фантастические и вместе с тем такие реальные миры, в которые попадало сознание оператора, были для него просто обворожительны. Они до краёв кипели жизнью, настоящей жизнью, нисколько не уступающей той, которая протекала в этой, сенситивно-физической реальности. Там, за порогом рабочего процесса, была реальность с иными ощущениями и образами, для которых Тарм зачастую не в силах был подобрать слова, но он осознанно не обращался к доступному каталогу слов для технических реальностей, пытаясь смаковать саму невыразимость, выстроенную в стройные логические ряды. Кто бы какие-то сто лет назад мог подумать, когда как наиболее оптимальные ещё использовались квантовые биомикрочипы, какой увлекательной игрой со временем может стать настройка металлургических микрокобинатов. Да и могли ли тогда думать о том, что такие комбинаты появятся?

        Двери из холла в отдел оказались запертыми. Это было неожиданностью. Это событием почти невероятным. Тарм ещё раз подёргал, покрутил ручку. Замки стояли во всех дверях, но ими вообще не пользовались, по крайней мере в обозримое время всё всегда было открыто.

        - Тарм, зайдите, пожалуйста, в отдел восстановления, - внезапно ожил крошечный динамик над дверным косяком.

        «Странное начало дня», - решил Тарм и активизировал реле сигнала отзыва.

        - Иду.

        Вина была как всегда хороша. Сегодня на ней красовалось одеяние, ниспадающее тысячами миниатюрных складок-орнаментов, меняющих свой узор при малейшем движении.

        - Вы в курсе, что ваш персональный резерв на исходе?- мягко глянула она в глаза Тарму после формального приветствия.

        Тарм не хотел думать ни о каких резервах, за последнее время у него не случилось ни одного серьёзного сбоя, ни одного случая потери ориентации, и он отчётливо понимал, что в результате успешных тренировок его потенциал ещё к тому же и возрастает.

        Вина, как видно, поняла смысл паузы.

        - Ваш личный нервный резерв,- уточнила она.

        - А-а-а,- вырвалось у Тарма со вздохом облегчения. - Но, по-моему, у вас я бываю не реже необходимого, да и личные физиотуры бросать не собираюсь. Конечно, я - не спортсмен, но в форме как никогда.

        Он попытался поиграть мышцами, но вовремя сообразил, что в данной ситуации это ни к чему.

        - Знаю, знаю,- кивнула головой Вина.- Физически, я вижу, вы в прекрасной форме, да и по картотечным данным.- Она оглядела его с ног до головы, легко скользнув взглядом.- И медитационный минимум вы отрабатываете и всё такое прочее…

        - И как раз собираюсь вводить четвёртое пространство в свою рабочую схему - пространство саморегуляции,- вырвалось у Тарма.

        Его ещё не покидало нетерпение поскорее начать работу.

        - А вот это уже слишком, - в голосе Вины добавилось твёрдости.- Раскрывать и вводить в симбиоз третье пространство в полном объёме вам и так разрешили в экспериментальных целях. Эксперимент, напоминаю, не завершён. И заметьте, наш отдел следит за вашим состоянием с особой тщательностью. Вы работаете на пределе психических возможностей. Все основные показатели у вас в норме, но вам нужен отгул, кратковременный отпуск.

        Тарм тяжело вздохнул. Рано или поздно этого следовало ожидать. По всем нормативам рано или поздно следует отстранение от работы той или иной длительности.

        - Можете ознакомиться с графиками ваших личных показателей, - пожала плечами Вина.- Если, хотите, то можете выжать, конечно, из себя все соки. Но зачем? К чему такая спешка? Или вы осознано наметили какой-нибудь жёсткий график своей работы? Ваш отдел разблокирован, можете приступать к своим обязанностям. Но я обращаюсь к вашему разуму. Четырнадцать дней рабочего отгула - это что-то… Это - не  отпуск, а рабочий отгул, заметьте, это - тоже часть вашей работы. Вас не снимают с экспериментальной программы. И обратите внимание на то, что на время отгула вам рекомендован доступ в сектор «С».

        Последнее не произвело на Тарма такого впечатления, как ожидалось. Но по его виду Вина поняла, что он всё внимательно выслушал и принял к сведению.

        «Сколько лет работаем рядом,- подумал Тарм, выходя из отдела,- а всё на «Вы». И как ни странно, такое обращение её нисколько не отдаляет».

        Около двери своего отдела Тарм остановился и потрогал ручку. Дверь легко подалась. Да, можно было продолжать работу, но… Он закрыл дверь и решил вернуться домой нижними тропинками, прихотливым лабиринтом змеящимися под виадуками.

        Последние капли речной воды ещё не успели упасть с тела, когда Тарм опустился в кресло перед домашним пультом. Вода в бассейне на балконе уже успела с утра немного прогреться, но ещё была достаточно свежа, чтобы взбодрить, тем более, что бассейн был соединён постоянным перетоком с ближайшей речушкой.